— От масляных красок на холсте к воску на стене – возможно, кто-то воспримет это, как эстетический полет фантазии, эксперимент, но в музее Phillips Collection так не считают.
Этот всемирно известный и роскошный специализированный музей – первый в Америке музей современного искусства – собирается представить публике свою первую постоянную экспозицию за последние 50 с лишним лет. Основное ощущение, которое охватывает здесь посетителя, будто новое поступление – восковая комната, созданная концептуальным художником Вольфгангом Лайбом (Wolfgang Laib), которую откроют для зрителей в субботу – как ничто другое соответствует замыслу Данкана Филипса (Duncan Phillips, 1886-1966), когда он представлял публике свою частную коллекцию в 1921 году.
«Данкан хотел, чтобы этот музей стал воплощением глубоких личных ощущений и передавал дух экспериментального творчества, — говорит директор музея Дороти Косински (Dorothy Kosinski). – И самым мощным и ярким выражением этого духа станет восковая комната Вольфганга».
Уроженец Германии г-н Лайб на протяжении более 25 лет занимался созданием своих восковых комнат – небольших помещений, покрытых пчелиным воском и слегка освещенных одной лампочкой, висящей на потолке. Он использует сотни килограммов чистого растопленного пчелиного воска и наносит его подобно штукатурному раствору ровным слоем на стены и потолки. В результате они становятся похожими на желтый мрамор, с той лишь разницей, что излучают теплый свет.
Эти комнаты маловаты, в них могут свободно поместиться разве что два человека, но говорят, что их лучше осматривать одному (комната, выставленная в музее Phillips, это бывшая кладовка, ее размеры составляют 1,8 м ×2 м×3 м). «То чувство, которое испытываешь внутри этой комнаты, очень трудно описать, — рассказывает г-н Лайб, маленький, даже какой-то хрупкий человек, своим тихим, почти как шепот, голосом, — но это чувство очень трогательное».
Как говорит г-жа Косински, аромат пчелиного воска «совершенно чарующий» — она использует тот же эмоциональный и чувственный язык, которым чаще всего описывают творения Лайба. Насыщенный цвет воска в этом очень простом помещении и его непосредственная близость к вашей коже, по рассказам, тоже вызывает ощущения удивительно простые, интуитивные, но в то же время возвышенные и наводящие на размышления. «Это действительно новый способ заглянуть в душу художника», — признается Сьюзан Фрэнк (Susan Behrends Frank), помощник руководителя отдела науки при музее.
Инсталляции Лайба, в которых помимо пчелиного воска использованы и другие натуральные материалы, такие как пыльца и рис, выставлялись в знаменитых музеях и галереях мира, в том числе и в нью-йоркском Музее современного искусства. Г-жа Косински нисколько не сомневается, что посетители, увидев комнату, могут растеряться, не зная, что сказать. «Но, может быть, совсем и неплохо, когда люди ошеломлены и слегка озадачены», — считает она.
Данкан Филипс вполне бы с эти согласился. И хотя поначалу его коллекция в основном состояла из работ импрессионистов, которые к тому времени, когда он их приобрел, уже не были одиозными и скандальными, он вскоре прославился тем, что начал поддерживать самые модные направления в искусстве. Он был одним из первых меценатов американских модернистов Джона Марина (John Marin) и Артура Доува (Arthur Dove). Кроме того, он купил последнюю работу Пьера Боннара (Pierre Bonnard (1867-1947) в самый разгар послевоенной разрухи. Тогда картину не приняли, назвав ее бессодержательной и декоративной. А об увлечении Филипса абстрактным искусством – в те времена, когда этот стиль считался сомнительным – свидетельствует то, что в коллекции присутствуют, помимо прочих, работы Ричарда Дибенкорна (Richard Diebenkorn) и Виллема де Кунинга (Willem de Kooning).
В 1960 году, за шесть лет до своей смерти, Филипс открыл дополнительную экспозицию четырех работ Марка Ротко (Mark Rothko), написанных маслом, отведя для них отдельный зал. В те времена ни один художник не удостаивался такой чести. И пока Филипс оформлял Зал Ротко (как его потом стали называть), сам художник принимал непосредственное участие в устройстве экспозиции – он решал, какие картины с изображением цветовых полей и на какие стены вешать, какое сделать освещение, и даже какая мебель должна стоять в зале. «Думаю, это была единственная выставка, которую оформлял Ротко своими руками», — говорит г-жа Косински.
А сейчас второй раз за все время для коллекции Филипса выбрали другое постоянное место, и во многом этому поспособствовал Ротко. Два года назад, участвуя в серии встреч работников музея с художниками «Conversations With Artists», г-н Лайб впервые зашел в Зал Ротко и, по его признанию, его охватило «яркое и глубокое чувство». «Будто я попал в другой мир». Весьма похоже на то впечатление, которое пытается создать и сам Лайб своими восковыми комнатами.
До этого Лайб в основном создавал работы, которые было легко перевозить. Однако, по его словам, он начал задумываться о том, как «важно, чтобы некоторые работы оставались на месте, в постоянной экспозиции». По его мнению, постоянная экспозиция восковой комнаты в музее Филипса была бы идеальным решением по целому ряду причин: то гармоничное соответствие, которое он видит в цветовых полях и своих восковых комнатах. А также возможность опровергнуть то, он давно считал лишь поверхностным сходством, которое некоторые усматривали между его работами и картинами Ротко. Работы Лайба нарисованные пыльцой, созданы из яркого материала, который он собирает рядом со своим домом на юге Германии, а потом наносит пером на темную деревянную панель. Этим он провоцирует реакцию зрителей, которую, по его словам, он наблюдал слишком часто – «Ротко на полу» (Инсталляцию Лайба «Пыльца с орешника» («Pollen From Hazelnut») можно посмотреть в Музее современного искусства, Нью-Йорк, до 11 марта).
«Связь между мной и Ротко более глубокая и более сложная, — говорит Лайб, — и постоянная экспозиция будет тому доказательством». Его восковая комната выставлена в центре особняка Филипса. А зал Ротко расположен в другом конце дополнительного здания Sant Building, пристроенного в 2006 году.
Вспоминая, как она узнала о желании Лайба устроить в музее Филипса постоянную экспозицию своей восковой комнаты, г-жа Косински говорит: «Моя первая мысль была о том, что он прав. Выставить ее здесь было бы вполне логично»
Музей Филипса уже давно выставляет произведения современного искусства, и г-жа Косински видит в этом возможность «в полной мере выразить стремление экспериментировать, позволить зрителям знакомиться с искусством на их условиях», и тем самым выполнить главную задачу, стоящую перед музеем.
«Данкан Филипс начинал как неопытный робкий коллекционер», — говорит г-жа Берендс Фрэнк, — но к концу своей жизни он сделал очень смелый шаг, создав Зал Ротко. А уж восковая комната — это по-настоящему дерзко».
«Да и вообще, — добавляет г-жа Косински, — это просто круто».
Оригинал публикации: A Collaboration of Bees and Man