В прошлом месяце 39-летний управляющий манхэттенского хедж-фонда и бывший алтарник Энтони Чиассон (Anthony Chiasson) получил 6,6 лет тюрьмы плюс 5 миллионов долларов штрафа за преступления, связанные с инсайдерскими сделками. Это был очень суровый приговор—по словам прокуроров, он должен воздействовать на других членов «преступного клуба» сотрудников хедж-фондов — и окружной судья Ричард Салливан (Richard J. Sullivan), оглашая его, не упустил случая дополнительно упрекнуть Чиассона. Подсудимый, неодобрительно заметил он, был и так «баснословно богат» (Чиассон зарабатывал от 10 до 23 миллионов долларов в год), когда использовал инсайдерскую информацию о прибылях технологической компании, чтобы получить 68 миллионов долларов для своего фонда Level Global. «Это просто поражает, — сказал Салливан. – Трудно себе представить, зачем нужно рисковать всем, совершая подобное преступление».
Однако так ли уж загадочны действия Чиассона и десятков других сбившихся с пути портфельных менеджеров и трейдеров, которые попали в последние годы под суд? Разве трудно понять, что богатый может хотеть стать еще богаче или что, испытывая удачу, бывает непросто остановиться и не зайти слишком далеко? Об этом, между прочим, многое сказано величайшими в мире писателями. Книгами о людях с нездоровым отношением к деньгам можно было бы наполнить целые библиотеки. Возьмем, скажем, библейскую притчу о талантах, героя которой наказывают за то, что он не пытался выгодно инвестировать деньги, и бросают «во тьму внешнюю», где «плач и скрежет зубов». Или, например, более свежий — опубликованный в 1906 году, всего сто лет назад — назидательный рассказ Льва Толстого о человеке, который, в точности как Чиассон, имел многое, но хотел еще большего, и которого в итоге подвели его алчность и хитрость.
В рассказе Толстого «Сколько земли нужно человеку» говорится о скромном крестьянине по имени Пахом, который мирно пашет свою землю, пока однажды ему не приходит в голову, что будь он богаче, он был бы счастливее. «Будь земли вволю, так я никого, и самого черта, не боюсь!» — говорит он. Тогда черт, услышав это, решает его испытать. Надел Пахома растет, его сердце наполняется радостью. Однако эта радость вскоре бледнеет – крестьянину хочется больше. Узнав, что земля за Волгой дешева, он переселяется туда со всей семьей и расширяет свои владения. Однако, даже добившись процветания, Пахом хочет больше земли. Когда купец рассказывает ему, как купил у «несмышленых, как бараны» башкирских пастухов 13 тысяч акров всего за 1000 рублей, Пахом тут же спешит испытать удачу.
Приехав к башкирам, Пахом узнает, что купец не солгал: они действительно готовы дать за тысячу рублей столько земли, сколько он сможет обойти пешком за день. Но есть одно условие: он должен разметить территорию за время с рассвета до заката, если же он вернется хоть через минуту после того, как сядет солнце, тогда потеряет и землю, и деньги. Самоуверенный—Толстой знал, как деловые люди склонны переоценивать свои силы — Пахом, обозначая границы своей будущей собственности, уходит чересчур далеко. Тут он понимает, что «позарился» и «все дело погубил», торопится вернуться к башкирам до заката, надрывается и умирает, едва достигнув цели. «Поднял работник скребку, выкопал Пахому могилу, ровно насколько он от ног до головы захватил — три аршина, и закопал его», — пишет Толстой
Что же — если, конечно, не учитывать такое удобное объяснение, как дьявольские козни, —подталкивает удачливого человека (не важно, Пахома или Чиассона) рисковать всем в надежде на большее? Д. Г. Лоуренс (D.H. Lawrence) посвятил недовольству преуспевающих людей жизнью свою мрачную сказку «Победитель на деревянной лошадке» («The Rocking-Horse Winner»), опубликованную в 1926 году, за три года до обвала фондового рынка. Она повествует о мальчике, который рос в хороших условиях, но все время мучился из-за того, что его мать хотела денег. «Дом был как будто одержим невысказанной фразой: «Нужно больше денег! Нужно больше денег!» — пишет Лоуренс. Почему их нет? Удача, объясняла мать сыну, «вот, что приносит деньги», а у отца ее не хватает. Сын решает любой ценой стать удачливым. Он обнаруживает, что когда он бешено раскачивается на деревянной лошадке в детской, его настигает озарение и он узнает кличку лошади, которая победит на скачках. Он выигрывает, но заканчивается все катастрофически.
Подсказки, которыми пользовался лоуренсовский мальчик, были сверхъестественными, а подсказки, которыми пользовался Чиассон, — просто незаконными. Однако оба они слишком полагались на удачу. Судья, вынесший приговор Чиассону, подчеркнул, что «всякий, кто идет на такие поступки ради таких денег», должен осознавать, «что его будет ждать, если его поймают». Однако писатели понимают факт, лежащий за пределами юриспруденции: люди, считающие себя умными и удачливыми, не ожидают, что их поймают, и даже могут не считать, что они в чем-то неправы, монетизируя свои таланты. Они говорят себе, что всякий, кто мог бы делать то, что они могут, делал бы это, а, значит, поддаться всеобщей склонности – не велик грех.
В чем изъян этих построений, может увидеть даже ребенок – по крайней мере, ребенок, изучавший право. Один из самых известных детей в американской литературе — Том Фицджеральд, хитрый антигерой книжек из серии «Умник» («Great Brain»), – был шокирован, когда другие дети из Аденвилла, штат Юта, решили судить его (в возрасте 12 лет) за то, что он «обманщик». Хотя Том годами обманом выманивал у них карманные деньги, баскетбольные мячи, бейсбольные перчатки, пневматические пистолеты и так далее, он совсем не считал себя плохим. Он просто думал, что он умнее прочих. Он использовал свой интеллект для добрых дел, объяснял он, защищаясь перед присяжными. Так же, как Энтони Чиассон с помощью своих денег спас католическую школу в Портленде, штат Мэн, в которой он когда-то учился, Том с помощью своих мозгов спас взрослых жителей Аденвилла от мошенника, который едва не увлек их схемой быстрого обогащения. К тому же, как Том объяснял своему младшему братишке Джею Ди, «нельзя винить тебя в том, что ты кого-то обдурил, если он пытался обдурить тебя». На суде лукавый «Умник» сумел сбить одного из свидетелей с толку и заставить признаться, что он тоже пытался обмануть Тома. Однако мальчик постарше, бывший судьей, сразу же опроверг эту эгоистическую логику. «Свидетель только думал, что он играет наверняка, а обвиняемый это знал, поэтому суд решает, что свидетеля обманули», — сухо сказал он.
Разумеется, использование инсайдерской информации – не то же самое, что мошенничество, но и на 68 миллионов долларов можно ведь купить очень много мячиков и пневматических пистолетов. Неэтичное поведение Чиассона в Level Global невозможно оправдать. Однако, судя по всему, понять, почему Чиассон так поступил и почему он думал, что не попадется, несложно. Все объяснения уже есть в художественной литературе. Их заранее нашли писатели, всю жизнь занимавшиеся не отправлением правосудия, но попытками проникнуть в противоречия человеческой натуры.
Чтобы понять, что двигало Майклом Милкеном (Michael Milken, или Энтони Чиассоном, или, кстати, Мартой Стюарт (Martha Stewart), даже не нужно обращаться к творчеству Толстого, Д. Г. Лоуренса, Джона Фицджеральда (автора романов про «Умника» — прим. перев. ) или Энтони Троллопа (Anthony Trollope), который в своем 1000-страничном романе «Дороги, которые мы выбираем» («The Way We Live Now») предсказал (в подробностях) скандал вокруг Берни Мэдоффа (Bernie Madoff) больше, чем за 130 лет до самого события. Всего три года назад Адам Хэзлетт (Adam Haslett) выпустил роман о ловкаче-трейдере, который, воспользовавшись ленью Конгресса и нечистоплотностью финансовой системы, раздувал стоимость своего банка (и свое собственное состояние), пока пузырь не лопнул. Этот роман был озаглавлен «Юнион Атлантик» («Union Atlantic») – по названию вымышленного инвестиционного банка. Хэзлетт закончил рукопись в сентябре 2008 года. На той же неделе, когда он это сделал, Lehman Brothers объявил себя банкротом, за чем последовал коллапс глобальной экономики. На этом фоне роман Хэзлетта намного лучше объяснял психологическое измерение случившегося, чем любой журналистский анализ.
Пути, которые мы выбираем сейчас, верные или ложные, мало отличаются от тех дорог, которые мы выбирали когда-то давным-давно. Все это уже неоднократно разобрано писателями, и то, что попадает в заголовки сегодняшних газет, зачастую можно найти на страницах романов былого времени.
Оригинал публикации: What Tolstoy Teaches Us About Insider Trading